На Щите
Уж когда взревел мотор,
Покидали они двор,
Когда взглядом провожала,
Билич мысленно седлала
Пол-Ивана. Автомат
Приторочила назад,
За седло, на всякий случай.
И трусцой, а это лучший
Пол-Иванов шаг, они,
Оседлавшися, пошли,
Потихоньку поспешали
И по их следам читали
Все, что было в их пути.
На шоссе вот не найти
Ни следов объезда, точно,
Пробуксовок, одиночных -
Никаких от них следов,
Расспросить не хватит слов.
Вертолеты пронеслися.
Ведь за ним! От этой мысли
Пот покрыл, холодный, лоб,
И ударила в галоп.
Пораженный Пол-Ивана
Лихо брал большие ямы,
Вообще прекрасно шел.
Звук двойной до них дошел
Разорвавшейся ракеты,
Показалось чтоли это,
Иль вскружилась голова,
Будто слышала слова,
А точнее - свое имя
Среди звуков, между ними,
Женский голос крикнул:"Ай!"
"иличили, абирай!"?
Точно эхо разносилось
В голове, произносилось:
"абирай-бирай ео-о" -
"Билич-забирай-его!"-
Очень четко раздавалось.
И коню передавалось?
Он и так прекрасно шел -
Рысью бешеной пошел,
Лес, как пуля, проносился.
Пол-Ивана что? Взбесился?
Или что творилось в нем? -
В три секунды взял подъем.
Среди трупов брел, качался
Полутруп и поднимался
Трехпудовый, видно, ствол,
Вот он всторону повел,
И слились они в дуэте,
И тряслися руки эти,
Руки Билич затряслись,
Они лучше напряглись
При отдаче автомата,
Проводила его взглядом -
Как подкошенный он лег.
И остался монолог
Или Билич ариозо -
Друг стучал все так же грозно.
Вдруг опомнилась она,
Этим всем поражена.
Сколько ж злобы в этом будет?
И мужчины разве люди?
Как же в этом мире жить?
Полумертвого добить -
Хоть ценой остатка жизни
Полутруп стремился. Грызли
Мысли эти пять секунд.
Полумертвый - вот он, тут,
Волкодав, в него и целил
Полутруп. И еле-еле
Взгромоздила поперек
Пол-Ивана, на утек
Очень быстро устремились,
И в кустах остановились,
Огляделись - никого,
Надо бинтовать его.
А бинты, конечно, были
Где-то там, в автомобиле
Наверху, недалеко.
Пол-Ивана вновь легко
Насыпь взял. Она искала,
Но бинтов как не бывало.
Знать, с машиной вознесло.
Но как будто бы назло
Цел с лекарствами был ящик,
Отлетела крышка дальше,
Сам же он - недалеко,
Цело было и стекло
Больше, чем наполовину.
За остатками машины
Ваты пачек семь нашла,
Чистых три подобрала.
И лежал совсем не тронут,
Не разорван, не расстегнут
Медицинский чемодан -
Документы были там.
Приторочила умело.
Поле боя оглядела:
Нет, не видно никого.
Погнала она его
Торопливо, Пол-Ивана...
Кровоточили все раны.
Чуть до леса добрались -
Бинтовать! Остановись!
И снимать вновь было тяжко.
Нижнюю свою рубашку,
Враз раздевшись, порвала
На бинты ее она.
Хорошо, что ты льняная,
Что ты русская такая -
Не синтетика-дерьмо,-
Говорилося само
И, конечно, чуть безумно,
Руки ж действовали умно,
Наложили три жгута,
Тампонаж, чуть-чуть бинта
От рубашки не хватило,
Она быстро заменила
Бинт на лифчик на жгуте,
Два - от платья клочья, те,
От него что оставались,
В шину-кость употреблялись,
Продолжала она путь,
Заметя следы прилежно
И придерживая нежно
Тело бедного Волка.
Вдруг, представив старика,
Чтобы он ее увидел
На дороге в таком виде,
Громко стала хохотать:
"Вымя, вымя!" - повторять.
И опомнилась мгновенно.
Приближались постепенно
К дому. В дом не занесла,
Пол-Ивана завела
И почистила копыта,
Расседлав. Что дверь закрыта,
Убедилась. Набрала
Все, что нужно там, она,
Там - не просто в Глухомани:
В глухомани Глухомани.
Уложила в рюкзаке
И отправилась к реке.
Все поставила в моторку,
Принесла его и в лодку
Положила в сеновал.
Он негромко простонал
И слегка зашевелился,
Даже глаз один открылся,
Но в сознанье не пришел.
Завела мотор. Пошел!
Поспешают, поспешают,
Но деревья проплывают
В берегах едва-едва,
Хоть не быстрая вода
Им несет навстречу ветки.
Офицеры контрразведки
Ходят все же не быстрей,
Представляется как ей,
Да еще, была надежда, -
Колоссовский их задержит,
Да они идут, устав.
Правый нужен нам рукав.
А вот справа уже левый.
Успокоилися нервы
У меня, смотрю, совсем.
А вот вам придется всем,
Ох! по берегу - не сладко.
А еще идти порядком.
В правый надо мне войти.
Перекаты на пути.
Ничего, преодолеем.
Оставались силы с нею -
Не потрачены почти.
А придется там нести
На себе рюкзак и зверя.
Все равно преодолеем.
Вот уже и не река -
Речкой правый был рукав.
Вверх по речке...
Все мельчает.
Дно еще не задевает -
Стоп мотор! Притих и сник.
Подкатили. Вот тайник.
Сняв мотор, в него втолкнула.
По-бурлацки потянула
Лодку вверх да по реке,
И уже невдалеке
Перекаты начинались,
Очень долго продолжались.
Быстро груз перенесла
В два захода и она
Облегчившуюся лодку
Прилагая много сил,
Чтоб поток их не сносил
В скользких камнях ускорявши
Прыть свою и наподдавши
Ей не раз по саму грудь.
Но дотянем как-нибудь!
Совершенно не устала,
Лишь к Наталье вопрошала:
- Как бы справилась бы ты,
Дева тонкой красоты?
А неси, тащи, не охни.
Мужики б еще не сдохли,
Бабы - в несколько минут,
Только я и Сигизмунд
Все б легко преодолели,
Да еще два этих зверя:
Мой покойный муж бы мог
И конечно - Серый Волк.
Только стал и сам он грузом.
Стал поглубже, стал он узок,
Этот речко-ручеек
И держать теперь он мог
Лодку с грузом. Загрузила,
Потянула ее с силой,
По-бурлацки повела…
Наконец-то привела
Лодку к месту.
В целом мире,
А прошло часа четыре,
Иль чуть меньше, места нет
Глуше этого. Привет! -
Поздоровалася с ямкой,
Оказавшейся землянкой -
Невидимкою - в - упор.
Оставался в ней задор.
Должен я сказать, ребята,
Было кладбище когда-то
Небольшое здесь. И там,
Под холмом, пяти домам
Удавалось приютиться.
Раз пришлось остановиться
Здесь охотнику на ночь.
Стало вдруг ему невмочь,
Вышел он, а его ждали.
Слышат крик. Бегут. Напали
Призраки на него, семь.
Принесли. Стал плох совсем
И к утру уже скончался.
Стал восьмым и появлялся
Вместе с теми иногда.
Покидать дома тогда
Потихоньку люди стали.
И ходить тут перестали
Жители окрестных мест.
И другой охотник влез
В дом пустой дождливой ночью.
Дождь закончился. Он хочет
От греха скорей уйти.
У него же на пути
Встали восемь и
- Поверьте,-
Говорил он,-
Чудом смерти
Только я и избежал:
До утра, всю ночь, бежал -
И когда они отстали
Далеко.
И перестали
Тут охотники ходить.
В десять верст им обходить
Приходилось место, Гнилы -
Называют его. Силы
Колоссовского вполне
Позволяли на земле
На такой тайник устроить.
Там бывали только трое:
Он, она и Серый Волк
Вот теперь. Никто не мог
Ночевать - она призналась.
А теперь не оставалось
Из другого - ничего.
Здесь и спрятала его,
В Колоссовского землянке.
- Приходите ночью, янки,
Заклинала она их,
Встретите здесь восьмерых
И получите прилично.
Отмолила энергично
У земляночки нутро,
Укрепило это. Но
Недостаточно то было.
А с собою прихватила
Семь она полынных трав.
Быстро их пораскидав,
Заклинала нутрь землянки,
А наружу - нет, чтоб янки,
Если вдруг бы подошли,
Испугались и ушли:
Призрак страшен и солдатам -
Не поможешь автоматом,
Иль гранатой, иль ножом
Ты себе, а своих жен
Без мужской оставишь силы:
Пострадавших бы спросили,
Что случалось иногда -
Хуже смерти ведь беда:
Смерть - найдешь другого мужа,
Не мужчина ж муж не нужен,
А живи-ка с ним тогда -
Вот беда так уж беда,
Хуже нет на целом свете.
Не сказав о том уж: дети
Тоже все-таки нужны
Даже худшей из жены.
Правда, тут, хотя не много,
А соседи все ж помогут.
Вот рюкзак перенесла.
Застелив топчан, внесла
И Сергея. Вскипятила -
Все стерильно. Разместила
Хирургию у «стола».
Вдохновенья не ждала
И почти не надрезала -
Ловко пули вынимала,
Удалось ей быстро – три,
Обработала.
- Смотри,
Не сорви бинты. Не скрою,
Я боюсь. Немного кровью
Помогу тебе.
Крючек
В потолке, служить он смог
Капельнице (неприлично).
Тем не менее,-
- Отлично
Получилось у меня
И хирургом стала я,-
Похвалилась она скромно.
Знать, трудом своим огромным
Здесь довольною была.
И немного налила
Из царь-ягоды (по-русски
Называла) очень вкусный
Морс в поильничек
- А ты
Не проснулся.
И бинты
Осмотрела осторожно,
И покушать, сколько можно,
Разместила в головах
(Ножки курицы) и
- Ах!
Чуть укол я не забыла.
Уколола.
Все, что было,
Повторила путь - назад,
Налегке. Бегом.
- Пусть гад
Не успеет в дом добраться.
Колоссовский, постараться
Очень надо, задержать,
Лучше бы часов на пять.
Вот тогда я уложуся,
Через два часа вернуся,
Даже может чуть быстрей.
Удалось и это ей.
Вовсе мокрая примчалась.
Кое-как поотжималась.
Вновь зачистила следы.
Наконец-то до еды,
То есть полного обеда,
С ощущением победы,
Ох, голодная как волк,
С думой, как там Серый Волк?,
Добралась и насыщалась,
К Сигизмунду обращалась:
- Побыстрее приводи,
Побыстрее уводи.
Надо мне успеть обратно.
Ночью очень неприятно
Будет мне, да и ему,
Волкодаву моему.
Одиноко будет очень
Среди призраков и ночью,
Или вдруг сорвет бинты -
Понимаешь это ты?
И совсем другое дело:
Он очнется - мое тело
Под его рукой, рукой...
Сон сморил ее глухой.
Space||Just Blue|Secret Dreams –
Секретный сон и тайные мечты
Сон: как будто бы она
Очень толстою была
(И беременною тоже),
Оставаясь всё ж пригожей:
Низко радуга-дуга
Над землёю пролегла,
А под ней скопились люди,
Сотни две наверно будет,
И - все смотрят на нёе,
Фотографию её
Норовят быстрее сделать.
Со своим огромным телом
Управляется она
Очень ловко; среди сна
Вдруг рабочий появился,
Взял её и превратился
Вместе с нею в монумент -
И известней его нет
В мире символа России,
Хоть любила Кремль сильно,
Был не он как символ, но -
Знак Московского кино;
Пьедестал молниеносно
Для себя воздвигли: просто
Это сделать вдруг смогли:
Отстегнув кусок земли
Странно - молнией с ширинки,
Прочитала без запинки
На замочке слово dIZ
Или ZIР, коль верх и низ
Поменять местами - оба
Незнакомы были слова.
Здоровенный мужичок
С нею держит молоток.
Краем глаза замечает:
Странно - он же наставляет
(Иль близнец он, его брат?)
Здоровенный автомат,
То ли в них двоих стреляя,
То ли жизнь их защищая.
И проблему ту она
Так решить и не смогла.
И часов прошло немало,
Cон пока тот разгадала -
После праведных трудов.
Вывод Фрейда же таков
(Как сказать, чтобы прилично?):
Сон был физиологичный -
Есть фаллический исток:
Молния и молоток,
Что она схватила в руку.
И понятно ей - сон в руку:
- Мне сегодня много, знать,
Будут замуж предлагать
И насиловать пытаться,
Но однако ж мне удастся
Выйти замуж за него,
За героя моего.
Билич Фрейда не читала,
И ширинка не смущала -
И у женщин теперь есть
(Чтобы легче было влезть?).
Билич Фрейда не читала -
Молоток же доставала
Для забития гвоздей,
Как велось среди людей
Натуральных, ёе круга.
А в рабочем этом друга,
Очень сильного притом,
С здоровенным молотком,
Но одетого недурно,
Выглядящего культурно,
Враз признала и легко,
Не похожи хоть, с Волком
Тут же и отождествила.
Покорила её сила,
И не Фрейда "молотка"
(Не владела им пока,
Здорово хотя владела),
И не сила его тела
Стала властвовать над ней -
Сила духа уж скорей,
А точнее - сила воли,
Сила вольности ли что ли,
Непокорности его,
Или дикости всего,
Что его тут окружило,
Знать, её приворожила.
Трудно правильно назвать,
Да и как это признать?
Я боюсь, что - ненормальным
Назовут и натуральным
Это тороплюсь назвать,
Как нам Билич подсказать
(В свою пользу) уж успела.
И закроем это дело
До философов пока,
Иль решения Волка.
Сыск
Генералу рассказали
И на месте показали
Все, что здесь произошло.
Три часа всего прошло,
А уж следствие имело
Разработанное дело.
Обстояло дело так:
- Наш противник - не дурак.
Для спасения восьмого,
На сегодня же - второго,
На Балканах же от них -
Первого, тут никаких
Нет сомнений, и иное -
Бред, задействованы двое,
Высший рейтинг. Подчеркну:
У противника (страну -
Называть ее не надо,
Как просили дипломаты),
Никаких сомнений нет,
Сербия - приоритет.
- Я согласен. Кто?
Операцию он четко
Разработал и провел.
Сам из флигеля увел
(Его дерзость потрясает,
Наши службы выясняют)
Если мы доклад возьмем:
Было двое. За рулем -
Главхирург и неизвестный -
Серый Волк...
- Нет! Интересно,
Как же мог он угрожать
Без сознанья, - исполнять
Продолжала она четко
Все команды.
- Да Чечеткин,
И другой бы так не мог.
-Что же там Чечеткин, Волк?
Главхирург - тогда понятны
Все шаги ее: да в пятки
Сердце шло само собой,
Раз Чечеткин за спиной.
Я бы вам сейчас признался,
Что и сам бы испугался,
Хоть спокоен за белье.
Подозренье снять с нее.
Дальше?
- Был уже на месте
Тот, который с ними вместе.
- Что о нем известно? Асс?
- Нет следов - все высший класс.
Это три кандидатуры:
Шеверда, второй он, Юра,
Сигов Саша, третий он,
И Калугин, чемпион
По стрельбе, Андрей Калугин,
Так - четвертый в полном круге
Дисциплин. Мочил ножом
Николай, грузовиком
Был прикрыт - и все бесшумно,
Незаметно...
- Очень умно.
- Да! Все резко тормозят -
Кто роняет автомат,
Кто летит - ведь джип открытый,
Кто лежит - почти убитый.
Три иль пять секунд пройдут.
Чемпионы их прошьют
С двух сторон из автоматов...
- Да! Серьезные ребята.
- Хуже нету, Генерал!
- Так я и предполагал,
Как мне только доложили.
Все пропустим. Расскажи мне
Про последний эпизод.
Время! Нас оно не ждет.
Все о первом уже знаем
Мы, а время упускаем,
Остывают ведь следы.
Не сказал о них мне ты.
- Есть следы, да, слава богу!
Только что-то слишком много,
И копыта - не чертей,
Извините, а коней.
- Даже конницу прислали?
Все по-русски!
- Мы ж сказали
Дипломатам, что молчим...
- Да! Ты прав. Но ведь своим.
Да ты сам - Чечеткин, Сигов -
Англосакс нашелся фигов
И француз чтоль - Шеверда?
Шевалье! Да он мордва!
Русский табор. Азиаты.
Там татарина хоть нам ты
Не припас?
- Пока что нет.
- Замечательный ответ!
Надоели дипломаты.
Надо им. Зачем же нам ты
Камуфлирушь, хитришь -
Эти шила утаишь!
Как же! Иль мешок железный?
- Да почти что - наша пресса.
- Это верно, признаю.
Вот за это их - люблю.
Дисциплина та, что надо.
Будет Мировой порядок,
Обязательно придет,
Но! Когда приобретет
Армия хотя бы близко
К той, что есть у журналистов.
- Никаких сомнений нет:
Каждый - классный спецагент.
- А пока она противна.
Так следы?
- Итак, картина
Нам рисуется простой,
Приблизительно такой,
Хоть пробелов в ней немало -
Есть конец и есть начало,
Середину уточним:
Серый Волк не в форме, с ним
Николай Чечеткин вместе -
Их следы на этом месте,
Месте бойни, в общем, есть.
Шеверда с хирургом здесь...
- Проезжали, понимаю,
Только я не понимаю:
Был Калугин, Чемпион.
Так куда девался он?
По стрельбе, Андрей Калугин,
И четвертый в полном круге?
Появился Шеверда.
Так я понял?
- В общем - да!
Это ведь предположенья,
Еще будут измененья.
Может был сначала он,
Шеверда, не Чемпион,
Шеверда - второй, напомню.
- Я отлично это помню.
- Залп ракетный - нет двоих:
Пожилой один из них,
А Калугин, как мы знаем...
- Ясно: версию меняем...
- А полковник Шеверда -
Самый старый.
- Это да.
По другим делам я знаю
И его не забываю,
Шрам имею от него.
Этот может кой-чего.
- Разорвало его в клочья.
- Установлено все точно?
- Пожилой что - по зубам.
Не понятно вот что нам:
Мотивация налета.
Как сошли из вертолета
Все десантники, из двух,
Уточню, а третий в пух
Разнесен был Шевердою...
- Да, умеет он такое.
Стингер будто пистолет
Держит. Видел это?
- Нет.
Не могу себе представить.
- Не был ты в Афганистане.
Не увидишь никогда.
Это мог лишь Шеверда.
Почему они примчались
На конях?...Следы... умчались,
Не логично.
- Весь десант
Перебит был ими там
Беспощадно. Добивали
Они раненых, ведь знали
Про Гаагский трибунал.
- Ты бумаги составлял?
На Чечеткина б - прекрасно
И Волка. Мы срубим классно
Самых первых, да и Волк,
Если ожил он, то мог
Выдти в третьи? С Шевердою,
Николаем - первых трое,
Всей головке их конец!
Что там Сигов?
- Он юнец.
Перспективный, все - отменно!
- Устранить бы.
- Непременно.
- И Калугина. Двоих.
Обезглавили бы их.
Молодежи нету вроде,
Кроме Саши, на подходе.
Стратегический масштаб
Обретает дело! Так?
Не увлекся я?
- Ни грамма.
- Разработаем программу.
Называем "Мотылек":
Сербия - их огонек,
Пусть вся первая десятка
Прилетает. Без остатка
Уничтожить. Соберем
Равносильных. Наберем
Мы наверное по НАТО
Столько сильных, сколько надо.
Сотню.
- Или даже две.
- Справятся они?
- Вполне!
- Колоссовский! Что молчите?
- Я, во-первых, извините,
Не уверен наперед.
Он один их перебьет.
- Кто? Кого? Один? Не ясно.
- А по-моему прекрасно
Колоссовский разъяснил:
Серый Волк набрался сил
И обуреваем местью.
Я б сейчас на Вашем месте
Вертолетный - распустил,
В Аргентине разместил,
Чтобы спрятать их от мести.
А на нашем я бы месте
Драпал, подтянув штаны!
- Пенхежевский! Вы ли Вы?
- Я есть я! И с Чингисханом,
С этим самым, с Тамерланом,
С Невским, Жуковым, Донским,
С Сатаной самим, я с ним
Затевать дуэль не стану -
Посмотрите мою рану!
И я не уверен в том,
Что за тем, за тем кустом
Не лежит он с автоматом
И не балует с гранатой -
Он их серией кладет,
Точка в точку попадет,
Как морковь сажает в грядке,
Хочешь - в шахматном порядке,
И еще то не беда -
Со ста метров это.
- Да...
- То не диво - непременно
Рвут почти одновременно,
В то же время - автомат.
Вот я почему не рад.
Хочешь - стой, а хочешь - падай,
Хошь - ползи, чего Вам надо?
- Колоссовский, это так?
- Да, все точно.
- Это - враг!
Это даже наважденье.
Что ж не первый он?
- Вожденье,
Плаванье и парашют
И еще слабинки. Тут
Обсуждать пока не место.
Есть в досье они, известны.
- Человек-гранатомет...
- Колоссовский пусть пойдет
И посмотрит за кустами,
Еще лучше, если с Вами.
Наступила тишина.
Все поежились. Война -
Это просто: фронт, стреляют?
А когда не понимают,
Где, когда опасность, страх -
Замечтаешь о боях.
Сигизмунд, сверкнувши взглядом,
Не запасшись автоматом,
Длинный, молча зашагал.
А за ним - и Генерал,
Рядом с тем - и Пенхежевский.
- Казимир, поход не женский,
Так куда же с нами Вы?
Волчьих шрамов весь полны!
- Где же Ваш телохранитель?
За него я, извините.
И прикрою, если что,
Уж надежнее его!
Значит, труса я играю?
- Нет. И Вас я понимаю.
- Так я правды не сказал
Половины, Генерал!
- Колоссовский, не спешите.
Разобраться помогите.
Сигизмунд вперед ушел -
Задержался. Подошел.
- Пенхежевский утверждает,
Что еще он много знает
Про Волка. Не досказал.
- Это точно, Генерал.
- Было б с временем нормально,
Я бы эмоциональный
Выслушал его рассказ.
Кратко - Вы.
- Про третий глаз -
Актуально, если встретим
Со спины и ранен. Этим
Не воспользуйтесь, прошу.
Все подробно расскажу.
Но потом. Затылком видит,
Со спины, пусть не обидит
Вас, владеет лучше Вас
Он оружием сейчас.
Генералом как Вы стали,
Форму чуть Вы потеряли.
Я особенности все
Опущу. Они в досье
Пенхежевского. Опасность
Не в Волке - неадекватность.
И структуру ее я...
Непонятна для меня.
И не нашей лишь натуры,
А всей западной культуры,
Очень сильная притом.
Остальное все - потом.
Как восприняли?
- Нормально.
А масштаб?
- Масштаб - глобальный.
И космический, боюсь.
Я пока не разберусь.
Это очень, очень сложно.
- Изучайте все, что можно.
Адекватность к нам придти
Может на одном пути:
Через вас. Вы с ним дружили.
- Мы в одной палатке жили.
- Да в широком смысле я -
Вы - славянская семья.
- Адекватным Николаю
Легче стать...
- Не понимаю.
- Больше силы есть при нем.
Но проблем не вижу в нем.
Здесь совсем другое действо -
Нечто схожее с еврейством.
Но, боюсь, еще сложней
И, боюсь, еще древней.
- Так. Пока мы их отложим.
Дам приказ о вас попозже.
Разговор секретен наш.
Вам двоим даю карт-бланш.
Вам даю свободу действий.
И сейчас, на этом месте
Заключаю с Вами мир -
Рассуждайте, Казимир.
Пенхежевский взял бинокль -
И сначала как в монокль,
И нормально осмотрел
Все вокруг. Повеселел.
- Я сейчас скажу, что было,
Я сейчас скажу, что было,
Я сейчас скажу, что было,
- Что - пластинку заклинИло?
- Ехали они вдвоем.
Нет. Нет, все-таки втроем.
Старика из местных взяли.
На дорогу выезжали
В километре, там ведро
И канистра, и бревно -
Не одно там, под откосом
Быть следы должны - колеса,
Приведут они туда,
Где скрывались они, да!
- Быстро к месту, след машины
И немедля доложили!
- Если кровь в кустах нашел...
- Есть кровь!
- Это хорошо,
Значит - раненый вернулся,
Этот и тот след сольются
И нас к месту приведут,
Сильно ранен он и тут
Хутор есть, и где-то рядом,
И мужчина с автоматом,
Но не профессионал -
Вертолет бы тот поднял,
И свидетельства все эти -
Серый Волк на грани смерти.
Он в сознаньи б улетел.
Так. В машине он сидел:
Стингер - это его дело.
Когда тройка пролетела,
То один вернулся, знать,
И пришлось его сбивать.
Два другие возвращались.
На машине все помчались.
На машине не уйти,
А чтоб спрыгнуть по пути:
Поворот там, незаметно,
И кусты - лишь тридцать метров.
Колоссовский, ты бы как
Поступил?
- Да точно так!
Им отъехать бы и сдаться
Приказал.
- Я понял! Братцы!
Все понятно. Есть мотив!
Он ведь выпрыгнул, а их,
Получается, подставил.
Вертолет ведь против правил
Тех гражданских расстрелял,
А он их не подставлял!
И рассчитывал все верно.
Я найду, я беспримерно
Все следы переберу
И, уверен, докажу
Стопроцентно в трибунале -
Беззащитные стояли
Оба - баба и старик
И сдавались. В этот миг
Их ракетами накрыло
И теперь с Волком что было -
Понимаю точно я
И мне страшно за себя.
Расстрелял бы их я тоже -
На меня ведь не похоже.
Но я верно все сказал -
Я бы тоже расстрелял,
Не за то, что баб убили,
А что зверя разбудили.
Страшен в мести Серый Волк
И спасайте этот полк,
И немедленно спасайте -
Разгоняйте, расселяйте.
- Но ведь мы возьмем Волка.
Доложили. След.
- Пока!
Пусть лежит он даже мертвый,
Убежит он полумертвый.
- Это мистика. А тут
Нас следы к нему ведут!
- Видел я как миной в клочья
Разорвало шкуру волчью.
Что же он? Да кто бы знал -
Он чечетку отбивал.
Николая нет в помине -
Тот, взорвался кто на мине.
Подошли.
- Вон в тех кустах
Он стоял. Следы вон. Ах!
Посмотрите расстоянья.
Спринт! Примите во вниманье -
По двенадцати идет.
Покидают вертолет -
К жертвам взгляды устремили,
А Волка-то упустили!
Здесь пошарю, где стоял.
Понимаю, что он ждал -
Убедиться: все в порядке.
Так! Следы его разрядки!
Он мочился! Вот оно -
Доказательство мое.
- Но мы время упускаем!
Колоссовский?
- Допускаю.
Но не вызван батальон.
Вряд ли будет в доме он.
Значит, делать нам гребенку.
- Вызываю.
- Дело тонко
Пенхежевский раскрутил.
Я б вниманье обратил:
Говорили трудно, нате -
Пенхежевский адекватен!
Или скажете Вы нет?
- Исключительный момент!
Хорошо, что обратили
Вы вниманье. Вы спросили.
Адекватен! - я б сказал.
- Так доверьтесь, Генерал!
Пенхежевский истерично,
Я б сказал - шизофренично,
Интуиция видна...
- Это Азия! Она!
- Ваша мудрость - сделать в НАТО
Европейских азиатов
Так сказать - проводником.
- Да. Конечно. Подождем.
- И потом - свобода действий.
- Да. Останется на месте.
- Есть! Собрал я всю мочу!
- Господи! Я промолчу.
Лишь мочи нам нехватает.
Что он там – не понимает?
Что дает нам это?
- Все!
Установим мы его!
- Как?
- А в госпитале брались
Пробы все. И мы анализ
Быстро тот и тот сличим
И его определим.
Волк - такая, знайте, птица,
Не начнет она мочиться,
Пока он не убедится,
Что успел остановиться,
И что вышла та девица...
Он не мог остановиться,
Когда прибыл батальон,
Так как в дело был влюблен,
В сам процесс, и его мало
Время интересовало.
Колоссовский это знал
И все точно рассчитал,
Как и Билич время действий.
Мы оставим их на месте.
