Шуралес
Все покоем наслаждались.
У меня переплетались
Мысли с мыслями Волка
И с диктуемым. Пока
Разберешь их и уложишь,
Все по полочкам разложишь! -
Кучей их передаю.
Завтра встретимся в бою.
Значит, НАТО на Урале!
Что ж вы их не повстречали,
Вы, товарищи мои,
Волкодавы, где же вы?
Здесь она, вот, волчья стая -
Я один ее встречаю.
Хорошенько накормил
Их свинцом и напоил
Их же собственною кровью;
И станцуем мы с любовью,
Уверяю в этом вас,
Сумасшедший перепляс
И с моею адской лаской
С ними огненную пляску,-
Размышлял так Серый Волк,-
Батальона мало. Полк
Я выманивал там, схваткой
У опушки. Эх, ребятки,
Сигизмунд и Казимир,
Здесь со мною весь мой мир,
Разве вас один я встретил? -
Реки, лес и вольный ветер,
Здесь в сто раз сильнее я,
Шурале здесь звать меня,
А язык татарско-русский
Он ведь требует по-русски
Чтобы было слово "лес",
Леший здесь я - Шуралес.
В свое имя быстро влезу:
Я - командующий лесом
Замечательных солдат:
Вон зеленые стоят,
Этих быстро мы обучим
И огнем боев облучим,
Сухопарых сколько - Да!
Не сержанты, а мечта -
И чандыры не согнутся,
В стойке "смирно" остаются,
Сухопарых только тронь
И скомандуй им: "Огонь!" -
Да такой огонь начнется,
Что дивизия спечется.
Полк - лишь тысяча стволов
К нам забравшихся воров,
Убивать они умеют,
Думать - даже и не смеют.
У меня ж - не сосчитать,
Миллионов может пять,
Нет, гораздо больше, братцы, -
Мы в квадрат возводим двадцать
Километров - то длина
Леса, нам она дана.
Пусть на два квадратных метра,
Приблизительно все это,
Ствол один да все ж стоит.
Миллионов набежит,
Это значит, ровно двести?
Вся страна со мною вместе?
Что ж вы шлете только полк,-
Возмутился даже Волк,
Опупели вы, ребята -
Присылайте в целом НАТО,
С штаб-кварирой, Си-Эн-Эн.
Надо бы внушить их всем
Генералам, что захватят
Террористов супер-. Братья,
Через вас внушу им я,
Жены смогут за меня.
Значит, надо бы их срочно
Отослать туда - до ночи,
Все как надо доложить
И как надо все - внушить.
Мне ж за это время надо,
Приготовились солдаты
Чтобы к завтрашним боям.
И сплетенной с ним моя
И с диктуемыми даже
Мысль пришла ко мне однажды,
Или образ, иль модель.
Что ж не встретил НАТО зверь
Наш обученный, послушный.
Он остался равнодушным?
Значит, не заговорил
В нем инстинкт? Иль нету сил?
Но я слышал, и недавно,
Голос этих волкодавов,
Вой: Спусти, Россия-мать,
Нас с цепи, не можем ждать,
Мы клыки о цепи крошим,
Неужели вы нарочно?
Специально - мой ответ.
Волкодавы ж, они - нет.
Нет! Я видел: они рвались
В бой. Команды раздавались.
Всем. К ноге! Стоять! Стоять!
А потом их привязать
Этим самым негодяям,
Поименно всех их знаем,
На ошейниках к цепям
Удалось и всех их нам
В телевизор показали
Усмиренных. Хохотали
Над "дворнягами" все СМИ.
Коротили цепь. Они
И друг друга уж кусали
В тесноте. Не понимали
В новом мире ничего.
А ошейника, его,
Своего, и не видали,
У других - не замечали.
Потихоньку удушать
Продолжали их. Опять
Все кинологи смеялись,
А канальи насмехались:
Невозможно помогать
Им друг другу. Убивать
Им друг друга лишь возможно.
Нам спокойно, в общем, можно
На Канарах отдыхать.
Но ночами наблюдать
Их ОНА не перестанет,
Не смирится, не устанет,
Как устали б, скажем, вы.
ЕЕ сила - от Любви.
Невозможное - случится:
Знаю, ты, моя Волчица,
Эти цепи разорвешь:
Но не сталь перегрызешь,
А ошейника лишь кожу,
Мне бы было невозможно
Самому себе, не мог.
- На свободу, Серый Волк!
Ты судьбу решаешь сам.
Чингисхан
Строй
И опять: бегом, скорее!
По жаре такой! Не смея
Признаваться: силы нет,
Замедляли они бег.
Он пристроился к ним тоже:
- Вы устали, понял. Все же
Невозможная жара,
Еще больше, чем вчера.
Понимаете, девчата,
Поспешать мне все же надо -
Надо встретить семь гостей,
Дорогих моих друзей.
До того, как я составил
Вам компанию, отправил
Я послание друзьям,
И не думал я, что вам
Здесь со мной придется бегать,
Все замедлилось, а сделать
К их приходу должен все,
У реки, вы до нее,
Если прямо, добежите
Не спеша. А полежите
Километров через пять -
Они скоро догонять
Перестанут. Кто умеет
Свистнуть громко?
- Когда смею,
Я могу.
- Давай, жена!
Ну и свистнула она!
Тучи птиц сорвались с веток.
- Соловей-разбойник, где ты?
Появился конкурент!
И Беате он в ответ
Свистнул сильно так и громко -
Заболела перепонка...
- С этим - встреча у реки.
- Ну а что за мужики,
К нам которые прибудут,
Долго ль с нами они будут,
Эти самые друзья?
- Удивляюсь, Зося, я.
Все-то знать тебе охота.
Так, с моей они работы.
И получше мастера,
Чем я был еще вчера,
Я не стоил их мизинца.
Привезут они гостинцы
К ночи, встречу отмечать,
Завтра ж - тех друзей встречать,
Что все ходят вслед за нами
И любуются все вами,
Глаз не могут оторвать
И пытаются догнать.
И напоим, и накормим.
Резко бег он свой ускорил.
Вскоре скрылся.
- Не могу.
Все! Я больше не бегу.
И сняла рюкзак. Достала
Торопливо одеяло
И немножечко еды,
Улеглась.
- Мы без воды,
Черт возьми, совсем остались.
Через полчаса дождались
Самых первых БТР -
По кустам ломился зверь.
Хоть сужалася дорожка,
Но могли, и не немножко
Дальше двигаться, но знал,
Что здесь лучше, и
- Привал! -
Пенхежевский заорал.
Сухостой - коры-сары -
Порох он - коры дары
С корыган ботак - ветвями:
Разжигали вы и сами
Спичкою одной костер,
А кто был совсем шустер -
Тот устраивал пожары.
На чандыров - сухопарых
Делал ставку он и звал
Их сержантами. Он знал:
Да какой ни будь смышленый
Полководец, закаленный,
Выдающийся талант -
Он провалится, сержант
Если будет слабоватый.
Потому - руби, ребята!
Даже если ты устал.
И поэтому достал
Он топор, рубил потолще
Сучья, ветви и побольше,
И валить стал сухостой.
Из него вигвам простой,
Но высокий и просторный,
Он умело и проворно,
В пять минут, сооружал,
Хворост внутрь дозагружал
И - шел следующий строить.
Через пять часов построить
Смог сержантский стройный ряд.
Бравые они стоят -
К ним лицом, а к нам спиною.
Встанут огненной стеною
Все надежны мужики.
Всю излучину реки
Здесь стеной отгородили.
Хоть его не торопили
(Ясно - к ночи не пойдут),
Небольшой поставил тут,
Втрое меньший, чем другие,
Тоже взяв стволы сухие,
Он вигвамчик над рекой.
Берег был его крутой,
А другой - лежал полого.
Времени прошло немного -
Появились там "друзья",
Сторожат они меня.
И пока что не стемнело,
Надо сделать одно дело:
Зажигания мы срок
Все ж проверим. И поджег
Свой вигвамчик осторожно.
Все успеем. И возможно,
Что Беата убежит
С темнотою. Прибежит
Где-то в час она, иль позже.
Мне за это время можно
Уплотнить сержантский ряд,
Сделать факелы и рад
Буду ей уху сварганить.
Почему не порыбалить
Мне сначала, вот сейчас?
Для рыбалки, правда, час
Не совсем и подходящий.
Был рыбак не настоящий
Он, однако же ловил,
В рюкзаке всегда носил
Минимум он рыболовный.
И ему навстречу словно
Шла судьба - отличный знак:
Щуку выхватил рыбак.
Да, чуртан,- определился,
Следом сразу, удивился,-
Баласы - щуренка взял -
Знак удачи Бог послал.
Шла балык и не срывалась,
Леска тож не оборвалась.
Начал он впадать в азарт.
"Нет, мы прекратим базар",-
Сам себе заметил строго,
Благодарность вынес Богу
И отправился к себе.
И варилась в котелке
Настоящая, с картошкой,
Хорошо, что взял немножко
У «сельпо» ее, уха.
Ночка будет неплоха:
Вот сержанты мои рядом,
Положу под бок Беату,
Ну, конечно же помну,
И маленечко вздремну
У костра.
Костер напомнил?
О костре на Пресне вспомнил,
Первый слева, от метро
Как идешь им, этим, но
Переулка он названье
Позабыл, там справа зданья,
А по левой – стадион.
От костра Сергеев, он
Не забудет его, точно,
В паре метров, как нарочно,
На бугре, в подземку был
Люк, которым уходил
С Шевердою, дядей Юрой,
Поломав из агентуры
Забугорной пятерых,
Попытавшейся взять их
(Долго так не нападали
Может потому, что ждали
Их приезд из-за бугра? -
Так, волчата, детвора.)
Два Сергея
Затянул негромко песню,
Ту, что пел на Красной Пресне
С дядей Юрой, Шевердой.
Был театр дан такой
На "плацу" (они не знали,
Как же площадь эту звали,
И откуда было знать?
Предложу ее назвать -
Площадь Мучеников павших,
Там за Правду смерть принявших.
Он же был там - за Закон,
С беззаконием там он
Побороться попытался,
Нет, за тех на заступался,
Кто Союз наш поломал,
Их преступниками звал –
Хасбулатова, Руцкого
Вместе с Ельцыным; такого
Не спустить: весь этот сброд
Через волю, что народ
Изъявил, переступает –
Волк такого не прощает).
Он ко всем там приставал,
Волкодав. Не понимал:
- Почему окоп не роем?
Ну хотя б начнем мы трое.
Два Сергея:
- Нет, нельзя!
- Почему? Не понял я!
Ведь простреливаться будет
Площадь вся, погибнут люди.
А они опять:
- Нельзя!
Говорил он им:
- Друзья!
Я солдат, есть опыт, знаю:
Ситуация такая,
И должны здесь все понять -
Оборону нам держать
Можно лишь, зарывшись в землю!
Два Сергея нет, не внемлют,
И к другим не подойти.
- К отступлению пути
Надо бы сейчас наметить.
- Намечай себе.
И, черти:
- Мы не будем отступать.
- Значит, только погибать?
Ни окопов, ни оружья,
Отступленье вам не нужно.
Что же нужно? Что же ждать?
Пятерых я смог узнать
Здесь: Шабанов и Шабаев,
Гизатулин и Мурзаев,
И Нифантьев (по ночам) –
Профессуры этой нам,
Хим. разведки офицеров,
Пусть запаса, хватит верно,
Чтоб дивизию накрыть,
И с лихвой!
- Что говорить
По пустому и напрасно?
Нет! Тебе сказали ясно.
- Что же нужно вам? - Беду?
Ну давайте, нападу
Я один, их упреждая,
Ну, профессия такая
У меня, хотите - дар.
И химический удар
Я произведу подручным
Матерьялом. Это лучший
Способ тыщи побеждать.
- Нет!
- Что ж делать будем?
- Ждать!
- Знаю я, тогда что выйдет!
Отвернулся Волк и видит:
Он, кажись, вот это да!
Дядя Юра, Шеверда,
Своей собственной персоной.
На плацу немного сонный
В середине он стоял
И немного задирал
Голову, смотря, ну точно,
В мэрию! Он что? - нарочно
"Им" позирует, спеша
Проявиться? К США
Он, к посольству повернулся...
Снова к мэрии вернулся.
В беспокойстве завращал
Головою вдруг. Он знал,
Серый Волк, что, когда надо,
Напряженье его взгляда
Люди чувствуют всегда.
Развернулся Шеверда
И уставился в Сергея,
Удивясь, будто не смея
Верить собственным глазам
- Это ты, Серега? Сам?
Или наши притащили?
- Нет, за мной не заходили.
Я один.
- Казань, тогда
Выручай! Сигезманда!-
Прокричал он, весь сияя
Радостью. Не понимая,
В чем тут дело, подошел
Волк к нему.
- Ну, - хорошо!
Я один был, двух подавно
Побоятся волкодавов
И теперь не нападут.
Повернись лицом к ним.
- Тут,
Тут никто меня не знает.
- Люди - да, но наблюдают,
Не один уж волк признал,
Мыслю, Серый, твой оскал!
Ну - хорош!
И Юрий хлопнул
По плечу Волка. И лопнул
У другого бы скелет
От руки тяжелой. Нет,
Нет, Сергей не тяготился
Тем ударом - проводился
Поединок их не раз,
Машинально и сейчас
Он подстроился мгновенно
И, зажав ее отменно,
Овладев его локтем,
Руку взял на перелом.
Дядя Юра рассмеялся:
- Хоть когда ты расслаблялся?
Сомневаюся я в том.
Девок, знать, на перелом
Тоже ты чуть что хватаешь?
Или сразу удушаешь?
Для тебя ведь - чепуха.
Представляю! Ха-ха-ха!
- Вот когда я, дядя Юра,
Встречу как твоя фигуру,
Только с сиськами, она...
- Представляю! Два слона!
Ох! Величественной будет...
Не имеет права людям
Пересказывать поэт
То, что дальше. Нет и нет!
Нет, нельзя, мы точно знаем
И что дальше - пропускаем.
А еще подальше - враг
Услыхал от них "Варяг",
Эту мужественных песню.
Шли виденья Красной Пресни.
А видения просты:
Вспоминалися костры
Красной Пресни, два Сергея
(Третий он) и, спину грея
Молча, уж давно без слов,
Видит он, что от домов,
Вдалеке серевших бледно,
Приближалась незаметно,
В сумерках едва видна
Легким призраком ОНА
Со скрипучею тележкой,
Подошла, и голос нежный
Прозвучал ее тогда:
- Вот, ребята, вам еда,
Здесь вам мясо и картошка,
И согреться чтоб немножко -
Три бутылки, также - чай.
- Ты бутылки забирай!
- Забирай назад с собою.
Ограничимся водою,-
Два Сергея говорят.
Он не понял тех ребят,
И ОНА не понимала,
Оглянулася устало
На него
- Да почему?
- Что-то вас я не пойму! -
Не мешало бы прогреться
Изнутри, и это средство -
Водка - лучшее из всех.
В чем же дело? Или Грех?
То есть вы что - мусульмане?
Разопьем тогда мы сами
С нашим Ангелом, с тобой, -
ЕЙ он.
- Ты тогда домой
Отправляйся вместе с нею.
- Напроситься я не смею,
Но хотел бы проводить.
- А назад не приходить
Выпивши!
- Да разъясните,
Не пойму, что вы хотите?
- Очень просто, ты пойми:
Алкоголь у нас в крови,
В наших трупах обнаружат -
Ничего не может хуже
Быть для нас. Оклеветать,
Алкоголиком назвать
И бомжом, и маргиналом
Не замедлят они - мало,
Очень мало - нас убить,
Им важнее - очернить
Нас. Мы это не позволим.
- Умирать собрались чтоли?
- Мы - за правду погибать.
Ты собрался воевать,
По всему мы это видим.
И не будь на нас в обиде,
А подумай хорошо:
Твое время не пришло.
И народ бы нас не понял,
Если б руку кто бы поднял...
- На фашистов?!
- Он понять
Должен, наш народ, узнать
Их, фашистов, в благовидной
Новой маске. Не обидно
Будет нам здесь погибать,
Если сможет он узнать
Их, фашистов, через жертвы,
Через нас. А ты будь первый -
Срок придет как сеять смерть
Им фашистам. Потерпеть
Тебе надо, срок свой грозный
Ожидай!
- Вы что, серьезно?
Собрались все - встретить смерть?…
- Вот - не хочешь посмотреть,
Убедиться: тебе рано!
Из нагрудного кармана
Против сердца достают
Две бумажки. Серый тут
Схолодел и раскрывает,
Тихо вслух одну читает
Всем:
- Кви-тан-ция.
Был гроб
Уж оплачен.
Его лоб
Взмок и задрожали руки:
Ритуальные услуги
Все оплачены. Вперед.
Смерть принять пришел народ.
"Да, по-русски это, знаем.
Мы же так не поступаем,-
Думал он,- и смерть не ждем,
Мы скорее - всех убьем,
Но не примем смерть задаром!"
Оказалось, что татарам
Средь убитых был процент
Как в живых, различий нет
С русскими и, знать, не даром
Смерть принять пришли татары
Вместе с русскими. А он -
Округа был чемпион,
Военокруга, в то время,
И к другому звало бремя
Чемпиона - побеждать.
Как Сергеи звали: ждать! -
Преподав ему уроки.
Вот пришли и его сроки.
Потому, видать, и Бог
Мне "от них" уйти помог.
[К двум Сергеям православным
Мы ему не сообщили –
С тезками как поступили
Православными. ОМОН,
Не уверен – это он,
Или Внутренних подонки:
Завернули две воронки
Из квитанций гробовых
И нассали через них
В рты двух трупов, двух Сергеев.
Я как вспомню, так зверею.
Потому и скрыл о ней,
Правде. Что б тогда Сергей
Беспощадный, озверелый,
Что с причастными бы сделал,
С ними всеми сотворил –
У меня представить сил
И фантазий не хватает:
Ну, ОМОН весь погибает,
Однозначно; как пить дать,
Полицаев не сыскать
Кантемировской, Таманской.
Я читателям из дамской
Части далее читать
Не советую. Сказать
Должен, знав его недаром,
Что химическим ударом
Он бы Кремль опустошил…
Дальше – рассказать нет сил.
Но хочу, чтоб все вы знали,
Что на двух крестах распяли
Снова нашего Христа.
Дальше – логика проста
У Волка, скажу и ахну:
В рот нассали патриарху,-
Волк бы, далее, считал,-
^ <Или он им в рот нассал,
Патриарх им, двум Сергеям,
Потому считать так смеет:
Он анафеме предал?-
Кровопийц?, как обещал,
Патриарх, тогда, публично –
Это помнят все отлично,
Спрятался он. Досказать?
Он анафеме б предать
Тут же бы не задержался,
Если б кто-то отбивался
Из Сергеев у костра,
Он – анафеме – Христа.
И, заметил бы Волк: это
Есть привычка Президента -
На глазах публично ссать,
Это он! Чего гадать!
Волк считал бы, вы бы знали!:
Эти двое и нассали.>
Волк - не то, что мы, он – нет.
Для него авторитет -
Только Бог, да почетает
Богородицу, считает:
Остальные – от людей,
Может даже и грешней
Самого его, иль мене
(Не разделим его мненье).
И расчет последствий мог
Выполнить бы только бог.
Так понятно? – что ж не смею
Рассказать я все Сергею?
Колотила дрожь тогда,
Диктовали мне когда,
Как Сергеям в рот нассали.
Знаю, это диктовали
Тимирян и Юля – вы.
Не сносить мне головы,
Заурядному поэту,
Если правду вашу эту
Людям я перескажу.
Но - есть долг. Я покажу
Моим близким православным:
Алексей, Иван - и Славу,
Я, конечно, расспросить
Не забуду, я просить
И Людмилу тоже стану
Прочитать Главу романа,
И Хоружий пусть Сергей
Скажет мнение о ней,
И Поповых братьев тоже
Опрошу, без них не можно –
Патриоты и со мной
Оба – на передовой.
И у Форума я мненье
Запрошу, мои сомненья
Пусть прочувствуют друзья –
С кондачка не должен я.
Не пройду я мимо слова
И Сережи Бочарова,
И Наргис не обойти.
Но и вы должны найти
У себя там тетю Сашу -
Бабушку мою, чтоб нашу
С ней проблему нам решить:
Коль решатся разрешить
Публикацию такую,
Я кусок опубликую,
Но я твердо должен знать:
Он не будет оскорблять
Православных наших чувство.
Мало ль – требует искусство
Людям правду говорить:
Ею можно и убить]
